Фил 1+история 3 5 7 8
Рита 2 4 6 9

Lee-Anne Robinson-Godby, New York 044
Taken on September 28, 2008

Слушайте

Читайте

Рита затихла. Ещё пара минут — и она опуститься в  это странное, туманное забытьё, в которое я нырял при помощи замечательных таблеток когда мне становилось уж совсем муторно и тошно. Что-то с ней случилось, но почему? Она вчера пришла домой абсолютно спокойная и даже веселая.
По полу из кухни тянулись наши грязные следы. Надо бы прибраться, но как оставить её одну? В ванной я вытряхнул шкафчик над умывальником, нашел перекись водорода, пластырь, губку и свой несессер с бритвенными принадлежностями. Но на кухню все таки пришлось пойти за глубокой фарфоровой миской, которую подарила мама Риты. Чайник свистел и плевался кипятком. Я выключил газ, вылил вскипевшую воду в миску, подобрал с пола пластиковую бутылку с водой не разбитую Ритой, сунул её в подмышку и с дымящейся миской в руках пошел в спальню. Рита дремала. Я поставил горячую воду у кровати. Воздух комнате был холодный, пах свежими выхлопными газами и угольным дымком — из зияющего отверстия пробитого будильником дула холодная струя зимнего ветра и сдувала пар с миски. Я открыл бутылку и разбавил кипяток. Вывалил на тумбочку прихваченное мной из ванны, а сам пошел посмотреть, нельзя ли заткнуть пробоину диванной подушкой.
У окна я не удержался и глянул вниз. На нашей улочке прибавило следов — мир меняется. Прямо под окнами валялся выброшенный Ритой будильник, у арки выхода из  тупичка прибавилось окурков. В пару старому “Олдсмобилю” появился припаркованный в пятидесяти метрах «Кадиллак» 70-х, с разбитым задним фонарем и помятым багажником, невесть каким ветром занесенный реквизит, который сделал наш квартал похожим на декорацию к “Французскому связному”, перенесенному в Нью-Йорк и приправленному свежим снегом. Подушка от дивана никак не хотела твердо стоять у разбитого окна и я вспомнил, что у меня в кабинете есть скотч. В кабинете я нашел липкую ленту и телефонную трубку. Я прислушался. Из спальни не доносилось ни звука, я быстро нашел в телефонном справочнике стекольщика и попросил менеджера срочно прислать рабочего.

Рита дремала и я на цыпочках сбегал к себе и принес большой серебристый рулон липкой ленты. Дело пошло лучше и дуть от окна стало заметно меньше. Я уперся руками в подушку — стекло предательски треснуло, Рита зашевелилась. Я обернулся.
— Чтобы не дуло. На улице снег. Я вызвал стекольщика, они обещали приехать сегодня и замерить стекло, а пока нам придется немного померзнуть. Давай я тебя помою и заклею пластырем.
Я пошел к ней взял губку, откинул одеяло с ног и начал ее протирать, смазывая раны перекисью и заклеивая их пластырем. Время от времени губка цеплялась за торчащий из раны кусочек стекла, я брал из своих бритвенных принадлежностей пинцет и доставал из раны маленькие острые осколки. Рита во время этих процедур дергалась и кусала распухшую нижнюю губу. Дольше всего пришлось повозиться с осколком попавшим в пятку. Я даже немного подрезал слегка огрубевшую кожу пятки опасной бритвой, а Рита — закусила подушку зубами. Наконец всё было закончено, колени, пятки, ладони и локоть были продезинфицированные и слегка кровоточили под пластырем.
— Дай лосьон. У меня на столике, — Рита указала пальцем в сторону своей ванной, — в зеленой бутылочке. И принеси новое постельное бельё.
Я посмотрел на жену, в расширенных зрачках которой плавали серые облачка транквилизатора. Я увидел там что-то странное, потустороннее и испугался. Я отвёл взгляд, но отчего-то мне снова захотелось посмотреть, но уже глубже и дольше.
— Да, сейчас, — я быстро собрал все, что у меня было на столике, сунул в карман бутылочку с транквилизатором, упаковки антидепрессантов и свои бритвенные принадлежности.
— Ты чего? — Вдруг улыбнулась Рита распухшими и обкусанными губами.
— На всякий случай.
— Тогда дай ещё одну таблеточку, хочу поспать.
— Обещали прислать стекольщика...
— Меня это не смутит. Достань ширму.
Я вытащил ширму, поставил её прикрыв кровать от окна, вытряхнул из бутылочки ещё одну таблетку и положил её в рот Рите.
— Как в колледже... — пробормотала любимая, натянула окровавленное одеяло до подбородка и прикрыла глаза.