Начало здесь куски 1 2 3 4 5 6 8

В предыдущей порции: лирический герой начинает понимать что такое "гражданство".

«Грибком внутри человека научились управлять из единого центра?»
«И управлять совершенно, в соответствии с Основным и всеми производными законами. Много лет назад граждане разучились читать закон. Им было до такой степени скучно, что они стали голосовать не за проекты и логику планов развития стран, а за то, как забавно звучат мемасики с кандидатом в президенты. Да и зачем это делать, если всё что происходит с человеком сейчас это некий усредненный продукт жизнедеятельности плесени, посеянной в его мозг раньше, чем он сделал свой первый вдох и закричал. У вас же тоже нет магазинов с продавцами?»
«Нет. Отец рассказывал о магазинах с продавцами. Они были лет сорок назад.»
«Чтобы вы понимали метафору про мину-лягушку. Представьте: как раз сейчас вы находитесь в обычном магазине и у вас нет денег. Что вы предпримите?»
«Я могу пройти к прилавку с социальными продуктами и взять сколько мне нужно в данный момент. Или оформить кредит в магазине.»
«А что будет, если вы возьмете любой продукт из нормального, не „социального“ ряда?»
«Не знаю. Я так не делал никогда. Очевидно я его не смогу оплатить, придет отказ от кассы и...»
«И...»
«И я его положу обратно.»
«Что вам мешает взять, скажем, кусок натуральной рыбы вынести его из магазина,. пожарить дома и съесть?»
«Очевидно врождённая воспитанность и ответственность. Ворованный кусок в горло не полезет.»
«Хе-хе...», — Поль похекал для проформы, как бы готовясь сообщить мне нечто не очень забавное , но неизвестное только мне, — «Все магазины основаны на том, что ворованное не принесет никакого удовольствия. Насыщение — да, но примерно такое же, как желудок забитый жёваным картоном. На мозг положительно не подействует ничего: ни глюкоза, ни алкоголь, ни кофеин, ни триптофан, ни эндорфин, ни теобромин, ни гиперфорин и гиперицин. Ничего. Ноль. Можно подумать, что для разума нет принципиальной разницы если в кровь поступили все необходимые для жизни питательные вещества, витамины и минералы. А теперь пририсуйте агвезию и аносмию — еда не имеет вкуса и запаха и получите картинку: „Не укради!“
Кстати, когда я говорил, что „паспорт“ проявляется постепенно, то отвращение к ворованной еде — один из самых первых патернов прививаемых детям до 7-8 лет. Видели ли вы когда нибудь малыша хватающего вкусняшки?»
«Да. Шум, крики: „Мама, возьми!“
„Дети привыкают, что только еда прошедшая через руки взрослого становится „вкусной“. Потом, постепенно, из сознания вытесняется вкус смоченного слюной картона и закрепляется заповедь „Не укради!“ с подмонтированными „Нет денег — оформи экспресс-кредит или возьми брикет супа в социальном отделе.“
„Вы хотите сказать, что плесень обучили различать украл я еду или нет?“
„Никто её не дрессировал — это невозможно. Вспомните процедуру покупки, она для всех стран одинаковая. Подходите к прилавку с..., пусть будут овощи. Подходите к овощам, выбираете большой, красный перец, внимательно рассматриваете его, кладёте на весы, видите цену и если она вас устраивает — перекладываете с весов в корзинку. Через десять секунд, если вы не вытащили перец из ваших покупок, приходит стандартное сообщение от банка...“
„Вы собираетесь купить перец красный, весом 300 грамм стоимостью 750 рублей. Будете платить сразу или отложите платёж на три дня?“
„Дальше — всё одинаково: один раз стукнуть по козелку — оплатить, два раза — оформить кредит. И что в этой тираде главное? Это добиться активации продукта.“
„Первый раз слышу.“

„Потому что в детстве вы пробовали красть еду и вам это не понравилось. Вы ведь обращали внимание на фирменные наклейки на овощах и фруктах?“