От нулевого меридиана

процесс и не более

Агрессия Шрёдингера. «Медленные лошади», эпизод 2

Проект «Медленные лошади», в котором я, спокойно, без суеты, рассказываю своим друзьям о психотерапии

Рассказ на 15 минут, полный текст — под плейером, предыдущий эпизод здесь

Часть вторая. Диагноз которого нет. DYI

Принципиальным для любого не острого психического расстройства является наблюдение устойчивого измененного поведения не менее чем на протяжении 12-и месяцев со времени первого обращения за помощью.

Особо подчеркну: даже если болезнь на «слуху», в повседневном обиходе, но никак не зафиксирована в классификаторе болезней, расхожего недуга не существует для врачей, провизоров и страховых компаний.

Так, к примеру, до 1 января 2022 года не существовало «игрового расстройства поведения», введенного в 11-ю редакцию Международной классификации болезней (ICD-11) с кодом 6C51.

В проекте 11-ой редакции, «игромания» прорабатывалась с 2017 года. И потребовалось пять лет для её внесения в классификатор.

А вот любимое всеми «пассивно-агрессивное расстройство личности», фигурировавшее до десятой редакции МКБ от 2010-го года (ICD-10) в разделе F60.8 «Другие специфические расстройства личности», в одиннадцатой покинуло классификатор полностью, как отдельное клиническое проявление.

Как будто его не было там целых 70-и лет.

Без критериальных «пассивности» и «агрессии» в описании, его куски «размотали» по разным и достаточно спорным диагнозам разделов 6D10, 11, 90, 91, 9Y и 9Z.

На мой взгляд человека, считающего что «пассивная агрессия» исключительно в голове атакуемого, без «пассивно-агрессивного расстройства личности» редакция 11 МКБ полностью отвечает требованию не репрессивной диагностики пациента.

Все субъективные мнения наблюдающих обывателей, безапелляционно ставящих диагноз окружающим по растиражированному популярной психологией шаблону «ненормальности», можно оставить за порогом. И работать с человеком, а не с его образом «пассивного агрессора», сконструированным родителями, сиблингами и сослуживцами.

Впрочем, реформированный раздел расстройств личности и новая классификация стали камнем преткновения не только для изменившейся медицинской реальности, но и поводами обращений взволнованных граждан.

К их мнению прислушались и отменили давно запланированный на 2024 год переход на МКБ-11, оставив прошлую редакцию, в которой все устраивает условную «общественность» и нет более чем 10 000 правок и дополнений относительно МКБ-10.

Всемирная организация здравоохранения прокомментировала решение отказаться в том плане, что МКБ «носит рекомендательный характер», его цель — гармонизация кодов диагнозов пациентов при перемещении между разными странами.

То есть выполняет роль, что и латынь, со средних веков используемая как единый язык общения и диагностики. А так как речь идет исключительно о «рекомендации», то каждый сам выбирает придерживаться мнения ВОЗ или опираться в диагностике на тревогу общественности.

Впрочем, это казуистика. А я вернусь к «пассивно-агрессивному расстройству личности», которое, как Кот Шрёдингера, одновременно и жив, и мертв.

В прошлый раз я остановился на том, что отец диагноза, полковник армии США Уильям Меннингер, долгое время участвовал в жизни морских скаутов, паравоенной организации, исподволь занимающейся психологической подготовкой будущих солдат и политиков. Это очень важный факт.

Сразу разгоню тряпками любых мамкиных конспирологов. Нет никакого «всемирного заговора».

Все здоровые дети одинаково вариативны. Вне зависимости от страны, пола и языка.

Если ими не занимаются родители, они легко переключаются на парадигму воспитания каждого, кто правильно протянет им руку. А цель любого протянувшего руку состоит в бесконечном проецировании собственного «Я» как модели будущего, выгодного воспитателю.

Это не обязательно будет будущее чьего-то конкретного «Я». Очень редко таким воспитателем будет человек, школьный или наёмный «учитель».

В 99% это будет модель «будущего государства», транслируемая специально обученным человеком по утверждённому плану учебно-воспитательной работы. Государство в этой трансляции конкурирует с «улицей», «племенем», «общиной», «монгольской конницей» и ещё сотней-другой моделей.

Наравне с государством это устойчивые воспитательные институты, с планом развиваться и жить вечно. Для этого они негласно делегируют «волевому аватару» своё представление в реальном мире.

Этот аватар — главарь уличной банды, дедушка с байками у костра, выборный старейшина или кавалерийский сотник, показывающий десятникам, как правильнее удавить конским сухожилием за «изнеженность» солдата, замеченного за тем, что не грыз сухой шмат мяса так, как завещал Чингис-хан, а подкладывал кусок вяленой конины под седло, чтобы еда стала мягче.

И «институт» почти всегда сильнее родителей. Не додумавшись до диагноза «пассивно-агрессивное расстройство личности» родители идут по пути симптоматического лечения.

Если посмотреть классификаторы, МКБ-10 код F60.8, МКБ-10-КМ код F60.89, МКБ-9/9-М код 301.84, MeSH код D010324 и приложить к ребенку на требуемое для наблюдения время пять симптомов из пятнадцати-двадцати, достаточных для постановки диагноза «психическое расстройство личности».

Теперь давайте представим «стального сферического коня в идеальном вакууме» — идеального ребенка или подростка, который никогда-никогда, в течение целого года регулярно не выказывает минимум пяти устойчивых признаков «пассивно-агрессивного расстройства личности».

Как в кайтэн-дзуси, ресторанчике с конвейерной лентой заменяющей официантов, каждый желающий может сам составить обед из плывущих мимо тарелочек и мисок. Для проверки можете взять лист бумаги, карандаш или открыть на смартфоне приложение в котором можно ставить плюсы и минусы. «Плюс» — да, устойчивый симптом есть, «минус» — симптома нет.

В ленту нашего кайтэн-дзуси, из контекста разработанного Уильямом Меннингером меморандума «Medical 203», зарядим код 301.84 «Passive-Aggressive PERSONALITY DISORDERS» из Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам 3-ей редакции, действовавшего с 1980 по 1994 год.

Это справочник общего клинического языка и стандартных критериев Американской психиатрической ассоциации (АПА) для классификации диагностируемых психических расстройств, наследовавший от первой редакции DSM 1952 года, где на 36 странице впервые введено понятие «пассивно-агрессивное расстройство личности».

Кстати в DSM-5-TR — последнем издании, опубликованном в марте 2022 года, диагноза «пассивно-агрессивное расстройство личности» уже нет. Как нет его в МКБ-11 и других, современных классификаторах.

Я же буду использовать именно третью версию DSM, как наиболее поэтическую и соответствующую стилям изложения популярных журналов, догнавших её в двадцать первом веке.

Чтобы пытливые слушатели и читатели смогли ощутить всю глубину и полноту посыла полковника Меннингера, процитирую официальный текст в моём переводе, с моими же ремарками.

«Ключевая характеристика этого расстройства личности заключается в скрытом („Скрытом, Карл!!!“) сопротивлении требованиям о надлежащей эффективности („Што?!“) как в профессиональной, так и в социальной сфере.

Это сопротивление выражается косвенно, („Видимыми военному психиатру?“) а не напрямую. Следствием становится всеобъемлющая и стойкая социальная или профессиональная неэффективность, даже когда возможно („Кто-же такое определяет постфактум?!“) более напористое и результативное поведение.

Название расстройства основано на предположении („Дальнейшее надо выделить маркером и заучить наизусть“), что такие личности пассивно выражают скрытую агрессию.

Люди с этим расстройством обычно испытывают раздражение и противостоят требованиям („Ни больше, ни меньше!“) повысить или поддерживать определенный уровень функционирования.

Наиболее ярко это проявляется в рабочих ситуациях („Любых, которые не понравятся“), но также заметно и в социальной жизни. Сопротивление выражается косвенно, посредством таких маневров („Афронтов и диспозиций“), как прокрастинация, медлительность, упрямство, намеренная неэффективность и „забывчивость“ („кто не видит — „забывчивость“ заключена в кавычки“).

Например, когда руководитель дает подчиненному материалы для подготовки к совещанию на следующее утро, вместо того, чтобы жаловаться на нехватку времени, подчиненный может („Злонамеренно“) потерять или неправильно подшить материалы, таким образом пассивно сопротивляясь возложенной на него задаче.

Точно так же, когда человек постоянно опаздывает на встречи, обещает помочь с организацией определенных мероприятий, но никогда этого не делает, и постоянно „забывает“ принести важные документы на собрания клуба, он пассивно сопротивляется требованиям, предъявляемым ему другими.

Пассивно-агрессивное поведение делает человека неэффективным как в социальной, так и в профессиональной сфере. Например, из-за намеренной неэффективности такому человеку не предлагают повышения по службе.

Домохозяйка с таким расстройством не стирает белье и не запасается продуктами из-за прокрастинации и медлительности („Шах и мат!“).

Для постановки диагноза важно, чтобы эта модель поведения проявлялась в различных контекстах, где явно возможна более адаптивная деятельность.

Сопутствующие характеристики. Часто люди с этим расстройством зависимы („Если бы не начальство, кто бы поставил им диагноз?!“) и не уверены в себе. Обычно они пессимистичны относительно будущего, но не осознают („Привет, Зигмунд!“), что собственное поведение является причиной их трудностей.

Хотя человек может испытывать сознательное негодование по отношению к авторитетным фигурам, он никогда не связывает свое пассивно-агрессивное поведение с этим негодованием.

Нарушение. По определению, всегда („А можно иначе?“) присутствует некоторое нарушение социальной и профессиональной деятельности.»

Я процитировал базу. А как понять, что у человека пассивно-агрессивное расстройство личности? Для этого раскрываются основные методы выражения «агрессии» наблюдаемого по отношению к ставящему диагноз наблюдателю. (А…Е)

A. Человек сопротивляется требованиям адекватной, эффективной работы в профессиональной сфере, повседневной деятельности и социальной жизни.

B. Он постоянно саботирует порученную ему работу и другие обязанности, используя различные методы и техники.

(1) Прокрастинацию: откладывает дела на потом, даже когда знает, что это приведет к проблемам.
(2) Безделье: не прилагает усилий, даже если хочет добиться успеха.
(3) Упрямство: отказывается следовать инструкциям, даже если они разумны.
(4) Намеренная неэффективность: делает работу плохо, хотя мог бы сделать лучше.
(5) «Забывчивость», которой пациент оправдывает своё бездействие: «не помнит» о своих обязанностях или обещаниях.

C. Из-за игнорирования требований и саботажа пациент не может добиться успеха в жизни. Не способен продвинуться по службе или учебе. Это, в том числе, касается домохозяек или студенток («Откуда это? Кто вставил?»)
Испытывает трудности в отношениях. Не реализует свой потенциал.

D. Он не способен изменить свое поведение, даже испытывая в этом потребность и желание. В том числе в ситуациях, когда можно было бы вести себя более самоуверенно и эффективно. Несмотря на возможность он продолжает саботировать себя и свой потенциал.

E. Это не связано с другими расстройствами личности. Симптомы не являются частью другого диагноза, например, оппозиционного расстройства обычного для возраста до 18 лет («Вот так точно!»).

Здесь появляется первый и очень точный реперный знак, указывающий на источник потребности в диагностики «пассивно-агрессивного расстройства личности».

Восемнадцать лет — возраст в котором человек приобретает полную право и дееспособность.

Если до 18 лет у него были исключительно права, то в момент закрепленного законом совершеннолетия он становится полноправной социальной личностью и может свободно реализовывать принцип правовой диспозитивности — без попечения, только собственной волей и разумением, использовать свои личные права в полном объёме, равно как и полностью отказаться от любого из своих, гарантированных законом, прав.

Совершеннолетие, как раз, тот переломный момент, начиная с которого наступает время «воинской обязанности». Временного и добровольного отказа от части своих прав ради беспрекословного и некритического подчинения не всегда понимаемым распоряжениям, отданным с целью, которая является секретом от исполняющего приказ.

За время подчинения вполне можно составит анамнез, который будет преследовать человека всю оставшуюся жизнь. А теперь потренируемся в составлении репрессивного эпикриза.

Я перечислю ситуации. А вы вспомните своих детей, или собственное «пассивно-агрессивно расстроенно личностное» детство, и поставьте «плюсики» с точки зрения родителей, взрослых и учителей.

Проявления симптомов наблюдаются в различных ситуациях не менее года.

Если вы к этому времени подготовили инструменты для записи, приступаем к заполнению анамнеза на основе логитюдных, длительных наблюдений за объектом.

— Откладывание работ на неопределенное время, при этом до дедлайна не делается ничего, что нужно для выполнения задачи в срок;
— постоянное невыполнение сроков обычных, повседневных задач и откладывание их завершения, особенно когда они стимулируются окружающими;
— приступы угрюмости и мрачности, раздражительности, желание спорить, когда просят сделать то, что не хочет делать;
— конфликтность, раздражительность и упрямство при вынужденной необходимости выполнять лично нежелательные задачи;
— избегание контактов и кооперации при выполнении обязательств, которое оправдывается тем, что пациент «забыл» о необходимости получения помощи и необходимости совместной работы для получения общего результата;
— не выполняются принятые перед сверстниками и взрослыми обязательства со ссылкой на «забывчивость»;
— аффективное, не адекватное возмущение «полезными» советами окружающих, направленными на повышение эффективности и продуктивности его работы;
— необоснованный протест против справедливых замечаний и требований окружающих взрослых и громогласные заявления о необоснованности этих требований;
— необоснованная критика или презрение по отношению к учителям, родителям и начальникам;
— необоснованная критика или презрение к любому наделённому властью, даже если власть непосредственно не касается его лично;
— убеждение в том, что он делает порученную ему работу намного лучше, чем его оценивают другие;
— намеренно плохая или медленная работа при выполнении неинтересных, с его точки зрения, задач;
— сознательно медленная работа или плохое выполнение задач, которые не хочет делать;
— голословно утверждает, что другие предъявляют к нему и его работе необоснованные завышенные требования;
— препятствование за счёт неисполнения своей части работы усилиям других выполнить общую задачу.

Наш кустарный эксперимент по сбору не так прост, как может показаться, а имеет далеко идущие личные и социальные последствия.

Представьте себе, что психиатр, не имеющий возможности и времени на необходимое для постановки диагноза наблюдение длительностью более года, проводит сбор данных для построения анамнеза.

Для этого он опрашивает родителей или учителей несовершеннолетнего ребенка. Если в пятнадцати ситуациях он получит пять положительных ответов, в которых идентифицирует два из пяти устойчивых симптома «пассивной агрессии», проявляющихся, по убеждению родителей, «двенадцать и более месяцев», в графе «диагноз» появится запись «пассивно-агрессивное расстройство личности». А на знак «вопроса» после неё кто-же обращает внимание?

Чтобы стереть знак «вопроса», подтвердить суждение и начать с этим работать, надо исключить другие диагнозы. Для этого проводятся непосредственные собеседования с объектом. Но...

Как правило, этого не происходит. На этом все расходятся. Взрослые — с маркером состояния психического расстройства личности ребенка, подтвержденного собственными, эмпирическими наблюдениями. Подросток — c маркером оправдания себя, как «неизлечимо больного». А диагноз остаётся в эпикризе.

Но не всегда профессиональный психиатр участвует в процессе. В реальном мире с диагнозом всё происходит немного не так, а как обычно в психотерапии. «Пассивно-агрессивное расстройство личности» распознаётся общественностью и остаётся у того, кто утром встал последним и не успел надеть халат доктора.

Диагноз идет в публичный оборот, начинает жить своей жизнью и влиять на судьбу всех причастных.

Для родителей диагностированная ими лично «пассивная агрессия» ребенка становиться поводом снять с себя волей или умолчанием ответственность за его дальнейшую жизнь и передать подопечного доступному внешнему институту воспитания.

И вот я сново возвращаюсь к Уильяму Меннингеру.

В большинстве стран военные воспринимаются как институт воспитания дисциплины, порядка и беспрекословного подчинения. Записывая ребенка в скауты родители видят в этом проекцию своего собственного патерналистского будущего.

В этом будущем мужественный офицер, с отличной выправкой, уважительно подносит стакан воды убеленному сединами патриарху. У государства, в лице скаутского движения, перед глазами было абсолютно другое будущее.

Все свои обязательства перед родителям скауты выполняли. Система эффективного, театрализованного подавления внешних проявлений прокрастинации, безделья, упрямства, неэффективности и «забывчивости» работала практически безупречно.

Играя в военных и индейцев, дети, по инерции, переносили игру в семью и внешний вид этой игры очень нравился платящим за постановку родителям.

Но скауты всегда помнили о «блестящей маленькой войны» (splendid little war) 1898 года. Запомните эту дату. Она поможет понять природу появления на 70 лет официального диагноза «токсичность», так нежно любимого поколением, которое называют «Homelanders», «Homeland Generation» или «New Silent Generation».

«Край дня Риты» на Litres

«Встал утром — закрой гештальт!» «Край дня Риты» — это о закрытии гештальта, зудевшего меня много-много лет.

Фил Коннорс в «Дне сурка» прожил один день 13 тысяч раз. Я всегда думал: как эта история должна сказаться на его жизни, жизни Риты, которую он влюбил в себя за один день в Панскатони? В какой момент он, со всего размаха, влетел в бесконечное колесо повторений? Что вышвырнуло его из этого колеса? Он единственный, кто пережил повторение одного дня длиной в 33 года и 358 дней?

«Край дня Риты», А. Ивлев на Litres

У каждого вопроса теперь в этой матрице есть ответ. Но я решил не давать его сразу, а публиковать в темпе «черновика». Стараясь рассказать интересную историю.

Фабула такова: Действие происходит в 2008 году, в Нью-Йорке, куда герои переехали несколько лет назад, на взлёте своей телевизионной карьеры. Через пару лет Фил зациклился на дне прожитом в заштатном городке, Рита бросила работу и оплачивает квартиру и антидепрессанты мужа распространяя MLM-косметику.

Бесплатные главы здесь. Буду благодарен за фидбэк.

Пассивная агрессия, часть первая, «Карьера Уильяма Меннингера»

Это история о «пассивной агрессии» для моих друзей, отметивших, что им это интересно и они готовы прочитать мои размышления. Все они люди занятые, поэтому специальное для них я сделал аудиоверсию для прослушивания по дороге, разбил на главы по 15 минут и разместил первую на Spotify, так мне быстрее и удобнее. Если кто-то предпочитает другие стриминговые платформы — напишите название в комментарии и я побыстрее займусь редистрибуцией, чтобы вторую и последующие главы можно было слушать в вашем любимом плеере.

Спасибо и приятного прослушивания.

Часть первая. Предыстория

Пассивная агрессия описывается в популярных статьях большими, жирными, широкими мазками.

Копирайтеры приписывают пассивной агрессии статус психологической патологии, под который попадает настолько широкий спектр социальных взаимодействий, что если пытаться использовать её свойства для классификации, любой человек гарантированно впадает в соблазн назвать «пассивной агрессией» абсолютно всё что вызывает негативные эмоции в обычном общении и походя подводить любое действие под определение «пассивная агрессия окружающих» или его синоним — «токсичность».

Не надо видеть в этом заблуждение или искать умысел журналистов и популяризаторов психологии. Это абсолютно естественная форма подачи материала авторов, старающихся удержать внимание и угодить как можно большему кругу читателей, которые не планируют разобраться в хитросплетениях мотивов и тонкостях психологической реализаций. Для них важно быстро получить практическое решение эмоционально ощущаемой проблемы, и затратить на это минимум времени и усилий.

Адаптируя материал, извлекая данные из разрозненных источников, урезая и сокращая его под потребности читателя, авторы упускают логику «пассивной агрессии» и множат достоверные, но противоречиво скомпонованные утверждения и выводы.

Не отрицая истории вопроса, в дальнейшем изложении своего исследования «пассивной агрессии» я буду следовать классической логике: «А предшествует и является базой для наследующего (->) Б, Б -> В, В -> Г и т. д.».

Начнем с того, что пассивная агрессия существует с момента зарождения специализированных органов коммуникаций. Она есть и может быть идентифицирована у всех высших животных.

Само же определение запущено в оборот полковником армии США, Уильямом Меннингером.

Немного о полковнике. Начиная с 30-х голов прошлого века он работал в семейном психиатрическом фонде, параллельно курируя психологическую подготовку паравоенных в отрядах морских бойскаутов. С началом Второй мировой войны завершил работу в семейном бизнесе и полностью перешел на государственную службу, в должности директора отдела консультантов по психиатрии офиса главного хирурга армии США. Там он руководил разработкой меморандума Medical 203, в значительной степени повлиявшего на принятый всей армией США классификатор психических расстройств.

По совокупности военных заслуг Меннингеру в 1945 году присвоено очередное звание «бригадный генерал». Не высокое, но почётное. В представлении было отмечено, что главная заслуга генерала в значительном уменьшении потерь личного состава по психологическим и психиатрическим причинам. Что бы это не значило.

Выйдя в отставку Меннингер возглавил комитет по реформированию государственных психиатрических лечебниц. Делал он это с таким размахом и задором, что в 1948 году попал на обложку журнала «Таймс» как «лучший менеджер по продаже психиатрических услуг».

После войны влияние подготовленного группой Меннингера меморандума распространилось и на первый раздел «Психические расстройства» Международной статистической классификации болезней, введенный в оборот в 1949 году. Больше влияние положений меморандум Medical 203 оказал на первое «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам», опубликованное в 1952 году.

В этой предыстории появления и включения «пассивно-агрессивного расстройства личности» в классификаторы болезней стоит обратить внимание на три факта.

Уильям Меннингер, до прихода в полностью военную психиатрию, работал управляющим в семейном фонде, обеспечивающим деятельность комплекса семейной психиатрической клиники, в том числе занимавшейся лечением и реабилитацией подростков и обучением психиатров. Еще в 20-х годах прошлого века при клинике основана средняя школа и факультет психиатрии. По словам Карла Меннингера, автора книг-бестселлеров семейной психотерапии и брата нашего героя, основной концепцией семейного предприятия Меннингеров было «провидение». «Мы грезили о лучшей медицине для лучшего из миров» («We had a vision of a better kind of medicine and a better kind of world.»)

Позднее, уже в 50-х, семья Меннингеров отойдёт от непосредственного управления клиникой и фондом, передаст полномочия наёмным директорам, но концепция окажется верной и «Хьюстонская клиника Меннингера» до сих пор регулярно входит в рейтинг топ-5 психиатрических клиник США, по версии «US News & World Report».

Не очень-то понятным пятнышком на научной репутации клиники является исследование творчества и паранормальных явлений в 60-х. Грешили они за деньги фонда семьи Иттлсон с нидра-йогой и модным тогда йогом Свами Рамой. Но кто в 60-х был без греха?

Для нас может показаться чем-то несущественным, но в начале прошлого века работа и карьера в скаутском движении являлась серьезным подспорьем военной и политической карьеры.

Поэтому Уильям, эффективный менеджер от психиатрии, в перерывах занимающийся с мальчиками — «морскими бойскаутами». Для него это серьезная работа. А для подростков — ещё одна игра, поддерживаемая романтикой морских путешествий, командной работой, нашивками, ачивками и карьерной иерархией. Это очень важно, так как первый принцип игры в скаутов совпадает с первым принципом военной службы: «беспрекословное подчинение приказу вышестоящего командира».

По всем «военным» канонам, равный не может быть для скаута источником приказа для пересмотра решения или отказа от выполнения распоряжения вышестоящего командира.

Формируя иерархию отряда скаутов Уильям не испытывает явного сопротивления. У паравоенных подростков нет критической физической зависимости от командующего ими взрослого, им ничего не угрожает ни в процессе, ни результате выполнения приказов. В отсутствии страха не формируются ярко выраженные негативные реакции на управляющие директивы. Без личного негативного опыта фатальные последствия военной службы не кажутся реальными, неизбежными или имеющими точную дату и время.

Но именно в отрядах бойскаутов Уильям столкнулся и зафиксировал для себя проявления эмоционального сопротивления власти иерархии.

По правилам «игры в военных», подростки, объединённые авторитарным принципом управлени, были относительно независимыми элементами, но только в рамках правил принятой ими игры. Подчиняясь, оценивая решение о награде и наказании, повышении или делегировании права командования, подростки неизбежно выказывали своё несогласие с управляющим действием командира.

«Разделяй!» — ещё один важный принцип движения. В скаутской иерархии была формально, на уровне разного рода «Уставов», «Заповедей», «Карманных справочников», «Присяг» и прочих, закреплена именованная возрастная сегрегация, изолирующая воспитательные «корзины» возрастные группы. Скауты каждого возраста имели свои групповые именования, чем-то напоминающие суффиксные возраста учеников в средних школах Японии или неформальные звания-префиксы, указывающие на выслугу лет служащих срочной службы.

Придя в скауты маленьким ребенком, новобранец, даже если не проявлял особых навыков и талантов, становился для младших старшим и рос в иерархи только по выслуге лет.

Недовольный подросток-скаут пытался сбалансировать вес командира публичным или частным призывом к справедливости, апелляцией к солидарности товарищей по группе, отряду или арбитражу других взрослых. И, чтобы там не говорили, основной из главных задач «командира» возрастной ячейки скаутов было постепенное подавление «радиуса» распространения «критической информации», которая потенциально могла перехватить инициативу управления вверенного ему подразделения. Постепенно ребенка отучали от вербальной рефлексии, переводили в «режим молчания», высшей точкой которой должна стать абсолютная безэмоциональность и информационное замыкание внутри ячейки, а ячеек — в сообществе.

Дети, как объекты воспитания, укладывались в эту канву идеально. С точки зрения исследования «пассивной агрессии» в скаутском движении есть очень много интересного и требующего кропотливого, тонкого и ресурсозатратного разбора. Возможно, если у меня будет много времени и ресурсов, я когда-то вернусь к этой работе. Здесь-же я завершу исследование теоретического базиса психиатрического диагноза «пассивная агрессия» двумя интересными и эффективными методами, имеющими непосредственное отношение к «пассивной агрессии». Они известны практически всем, но на них никто не обращает внимания. И зря.

Первый. «Замыкание агрессии через культурную апроприацию».

Многие историки скаутского движения обращали внимание, что «сухопутные» скауты начала XX века регулярно «косплеили» индейцев. Переодевались и раскрашивали лица, строили временные летние лагеря в виде традиционных поселений коренных жителей, перенимали манеры поведения, подсмотренные в кино и книгах. Для европейцев, познавших культуру и быт коренных народов Северной Америки из фантазийных книг и кривых переводов псевдоромантиков раннебуржуазного времени это не кажется чем-то странным. В США же отношение государства и большинства населения к индейцам не было таким романтичным и трепетным. Их считали недоразвитыми дикарями, стоявшими в своём развитии ниже домашних животных. Достаточно полно отношение к индейцам раскрывает фраза из «Убийц цветочной луны», фильма Мартина Скорцезе вышедшего в 2023 году. Это малоизвестная история об экономических и семейных отношения коренных и не коренных американцев в 20-30-х годах прошлого века. Один из множества отцов семейств, осознанно убивших своих жен-индианок, говорит: «Проще сесть за убийство собаки, чем за убийство индейца».

Переодеваясь индейцами в начале прошлого века скауты отделяли себя от мира взрослых. То есть, делали примерно то же самое, что и белые джаз-банды, мазавшие лица ваксой и в таком чернокожем виде выступавшие перед пьяными посетителями баров, ресторанов и бурлеск-шоу.

Но есть тонкость. Музыканты, апроприируя чернокожих, стремились раскраской получить билет на право «неприкасаемого» ярко выйти за рамки сдержанного поведения «цивилизованных» музыкантов и агрессивно отстаивать своё право на независимость исполнения от вкуса, морали или этики слушателей.

У скаутов, косплеющих краснокожих, цель была в исчезновении из поля зрения «родительской» цивилизации. Молчание, бесшумное передвижение, собственный язык, изготовление и применение примитивных орудий, ловушек и утвари. Главное — это за непроницаемым, безэмоциональным лицом скрыть от «других» свои намерения и планы. Чтобы в самый неожиданный момент снять скальп с презирающего их общества. Согласитесь, такое воспитание через разделение «мы / они» очень напоминает выработку целого букета симптомов «пассивной агрессии», особенно если использовать методику в однородной группе, где каждый член испытывает очередной личностный кризис. Не имея опыта межвозрастного общения и критического осмысления происходящего, наряженные изгоями подростки «зеркалируют» поведение друг-друга и тем самым усиливают эффект замыкания эмоций и речи на себя.

Второй. «Экономическое принуждение к агрессии».

Каждый скаут, и мальчик, и девочка, должны оплатить своё участие в отряде и коллективные затраты на организацию мероприятий. Это не единые членские взносы, а непосредственная оплата всего, что касается организации деятельности локальной группы движения. Фиксированные взносы варьируются от трехсот до полутора тысяч долларов, есть поступления от благотворителей и доноров, часть — доходы от инвестирования свободных средств в недвижимость, акции и облигации. Сводных финансовых отчётов по всей организации никто не публикует, поскольку, как таковой, единой организации у скаутов нет, а есть концепция присоединения к хартии движения, предполагающая максимально возможную федерализацию локальных объединений, сохраняющих иерархию званий и соподчиненности, но выступающих под разными «специализациями», чем-то напоминающими рода войск. Поэтому ко всему, что касается экономики скаутского движения, можно смело добавлять наречие «предположительно». Особенно для стран, где скаутов куда как больше, чем в США.

С 20-х годов прошлого века существует мемный образ девочки-скаута, продающей печеньки. Это кажется чем-то несерьезным, но ровно до того момента, пока не видишь перед собой реальную пару маленьких пигалиц, уверенно и бескомпромиссно собирающих заказы, принимающих деньги или отдающих товар покупателю. Мальчики-скауты не так видны в продажах, но и у них тоже есть своя торговая марка снеков, которой они торгуют вместе с прочим мерчем.

Каждый год, всего три месяца, с февраля по апрель, девочки из GSA, Ассоциации «Девочки скауты Америки», вступают в бой за огромный рынок печенек и последние несколько десятилетий выигрывают его с разгромным счетом. Единственная компания, которая хоть как-то противостоит этим малолеткам, работая 12 месяцев 24/7 — это Oreo.

«Мальчики скауты Америки» (BSA) продают снеков (предположительно) на сто миллионов долларов, «Девочки скауты Америки» на восемьсот. По оценкам экономистов это половина поступлений бюджета скаутов в США. И BSA и GSA проводит работу над собственными торговыми марками, выводит на рынок новые продукты, снимает с продажи не показавшие необходимой эффективности и этим ничем не отличается от сражающихся с ними пищевых корпораций. Все смеются, но можно написать целую историю о 51 сорте печений снятых с рынка, адаптации новых сортов к политической, социальной и гендерной повестке, едва не случившемся во время Второй мировой войны крахе скаутского движения, причиной которого стали ограничения на продажу ингредиентов для выпечки печенья.

Почему в рассказе о «пассивной агрессии» есть история о печенках?

«Продажа — это война», «Вождь подобен торговцу, вложившему свои средства в дело и ожидающему прибыли», «Бизнес — это война». Изречениями от Наполеона Бонапарта до Мацуситы Коносуки вполне можно описать «сезон продажи печенек». Для этого надо заглянуть в маленькую, примитивно иллюстрированную брошюру «Как девочке—скауту продавать печенье».

Поверьте мне, это произведение ничем не хуже «Искусства войны» Сун Цзы. А может быть даже лучше, потому что понятнее и его советы можно интерпретировать практически для любой отрасли, в которой надо за короткий срок «поставить под ружье» несколько миллионов исполнителей.

«Успокойся», «Не обращай внимания на неудачи», «Не зли однокашников», «Сделай так, чтобы выглядеть старше», «Не нарушай границ» — и ещё десятки простых и эффективных формул эмоционального зацикливания на достижении цели отвечающей интересам корпорации скаутов. Я сам очень хочу провести тесты уровня агрессивности до, во время и после «сезона печенек», чтобы подтвердить или опровергнуть гипотезу о росте пассивной агрессии участвующих в акции скаутов.

Это предыстория Уильяма Меннингера, до войны видевшего, но не придававшего значение тому, что позже он классифицирует как «пассивную агрессию» и охарактеризует как «психическое расстройство».

В следующий раз я расскажу, почему на существовавшее сотни тысяч лет поведение был наклеен ярлык «агрессия», какая классификация существует внутри этого понятия и как можно построить работу, именно «работу», со вспышками или экспансией «пассивной агрессии» своих противников или у себя.

Пассивная агрессия

Очень запутанная тема.

Работаю над коротким гайдом для себя и пациентов, находящихся под тлетворным влиянием популярной психологии.

Если у кого-то есть желание разобраться в своих ощущениях — агрессивно пишите в комментах. Под давлением ответственности постараюсь (а) быстрее, (б) короче, (в) не отягощая цитатами и ссылками.

Никогда не было и вот опять

Своим ученикам я всегда говорил: «Изучайте философию. Чем бы вы не занимались. Это единственный предмет спасающий от идиотизма в юности и деменции — в старости» Но, как говорили в «Летающем цирке Монти Пайтона»: «Никто не ждал испанской инквизиции».

Терапия серийной демотивации

Аналитика отметила аномальный рост интереса к «Булл-шит бинго»,«игре для ит-возраста и безответственных корпоративов, в которую надо успеть сыграть пока будущее не превратилось в тыкву»

Поэтому я начал серию сессий «Терапия серийной демотивации». В январе это понедельник и среда, начало в 19:00 МСК, One-To-One, Zoom.

Подробности и ссылка на бронирование

Не кручинг и не менторство!

Зеркало для самопомощи

Очень кринжово смотреть видео с детьми, рассуждающими о фундаментальной науке, квантовой физике, строении материи, Вселенной, биологии. Ребенок насмотрелся научпопа и имитирует постижение, как волнистый попугайчик человеческую речь.

Или «стыдные» видеокурсы по разного рода психологической самотерапии.

Я не спорю: случались казусы с самооперированием перитонита. Один или два, за всю историю медицины, когда опытный хирург, глядя в зеркало и без наркоза удалил сам себе воспалившийся аппендикс.

Есть уникальный феномен Михаила Зощенко, годами, методично избавлявшего себя от десятка фобий, ипохондрии и депрессии. Но это был гений, ежедневно разглядывавший свое «Я» и посвятивший этому «постижению „Я“ львиную долю творчества. И он мог себе это позволить, ведь за обёрнутые в юмор записки о самонаблюдении ему неплохо платили.

Что происходит, если пользующий сам себя человек не гениальный хирург — предсказуемо. И спорить с этим будут единицы. Если обычный человек попытается сам себе сделать полостную операцию, со стопроцентной вероятностью его аккуратно поместят под специализированное наблюдение, пропишут препараты и впредь будут следить, не потянулась ли рука к скальпелю.

Психологическая самопомощь на базе роликов и шортсов YouTube не вызывает отрицания. Скорее — наоборот. Рекомендательные алгоритмы забивают персональный топ видеохостингов роликами такой тематики и создают у экспериментатора уверенность в том, что весь мир ежедневно справляется с аналогичными проблемами простыми упражнениями, повторением незамысловатых вербальных формул, практикой в визуализации и „медитациями“. Никто, никого не заставляет, все живы. Какие могут быть возражения против психосамотерапии?.

Для изолированной психики работающего человека нет зеркала, идеально отражающего внутренние психические процессы. Зачастую попытка что-то исправить глядя на свое отражение в собственном восприятии ведет к разрушительному результату, который виден снаружи и не кажется чем-то странным изнутри.

Поэтому, занимаясь „психологическим самолечением“, попробуйте найти кого нибудь, кто понаблюдает за вами „снаружи“.Того, кому вы на сто процентов сможете доверить роль „хирургического зеркала“, в котором верно отражается ваша рука с „ментальным скальпелем“. Удачи.

Бесплатные сессии января 2024 года

По графику бесплатные анонимные сессии «Тревога, страх, депрессия» доступны каждый четверг. Начало в 19:00 МСК.

Зарезервировать время надо по этой ссылке.

Сессии проходят в Zoom.

После регистрации на указанный e-mail отправляется ссылка на встречу. Указывайте реально доступный вам адрес электронной почты.

ОКР: помоги себе сам

В книге «В царстве голодных признаков. Лицом к лицу с зависимостями» есть пара страничек посвященных самопомощи при Обсесси́вно-компульси́вном расстройстве. Упражнение из пяти шагов для самостоятельного тренинга.

Плюс: можно попробовать самостоятельно, даже если расстройство не диагностировано или имеет характер не разрушительной зависимости (шопоголизм, переедание/заедание, работоголизм, болезненный перфекционизм и пр.)

Минус. Запутанный перевод и действия внутри ступеней понятны и принимаемы не с первого прочтения.

Если будете пробовать и возникнут трудности с интерпретацией инструкций, захочется получить дополнительную помощь — спрашивайте через анинимного бота. Моментально не среагирую, но помогу и проконсультирую обязательно.

Ранее Ctrl + ↓